Сюжет банальщина и поэтому простите меня, пожалуйста.
Часть первая. Апрель. На улице стояла жуткая жара, настолько ужасная и нежданная, что людям оставалось только крайне удивленно вскидывать брови, пялясь на струйку ртути в термометрах за окном. Все прятались дома от вязкой духоты. Двадцать первый век на дворе, а элементарно погоду предсказать не могут, надо же. Да, в такую парилку попасть и врагу не пожелаешь, но это, впрочем, мало занимало молодого Учиху, нежившегося напротив мирно гудевшего кондиционера. Саске сидел в большом уютном кресле, точнее, как сказать сидел, скорее уж лежал, совершенно не стесняя себя объемами кресла и получая максимум удовольствия. А что ему кресло? Он-то стройный семнадцатилетний подросток, не высокий, но и коротышкой никак не назовешь. При желании мог бы свернуться в клубок и полностью поместиться на седушке, ведь кресло и вправду было крупнее, чем мы привыкли видеть в обычных домах. Оно могло бы и кроватью послужить, если бы в доме жил маленький ребенок. Но, к сожалению, самым маленьким здесь как раз и был Саске. Он фыркнул, при одной этой мысли и, подложив руку под голову, откровенно зевнул. Сколько он уже ждет? 2 часа? 3? 4? Или, может, еще дольше? За прошедшие четыре с половиной часа юноша уже просто не знал чем себя занять. Он слушал музыку, клацал каналы по телевизору, напевал себе под нос любимую мелодию из старого фильма, листал какой-то глянцевый журнал с девушками в бикини. Последнее занятие вообще навеяло на него тоску неимоверную. Нового для себя там уж точно нельзя почерпнуть, да и все эти шлюховатые блондинки, которые вроде бы как улыбаются, но в то же время их лица, похожие на утиные морды, никогда они не нравились Саске. Сам он был красивым парнем. Следил за своим телом, которое было у него в безукоризненном спортивном состоянии. Он не кичился тем, что из богатой семьи, однако имел хорошее чувство стиля. А симпатичная мордочка была приятным дополнением к общей картине. Слегка раскосые черные глаза казались бездонными и смотрели прямо в душу человеку, с которым младший Учиха беседовал. Бледность кожи подчеркивали волосы цвета вороньего крыла, которые обрамляли лицо по бокам; челка, скрывающая лоб, кидала рваные тени на лицо, а сзади пряди никогда не ложились и стояли непослушным ежиком. Он мысленно начал считать до 300. Зачем? Наверное, потому что не нравилось лежать ни о чем собственно не думая, а не думают только овощи и полные кретины. Рука потянулась на тумбу за телефоном, беспомощно выискивая его среди иных предметов, разбросанных на поверхности. Сил, чтобы повернуться, и увидеть точное месторасположение мобильника не было, так как парень чувствовал, что вот еще чуть-чуть и провалится в томную дремоту. Наконец нашел нужное имя. Среди всех этих номеров разных девчонок, одноклассников, ребят с курсов, приятелей из лагеря, учителей и еще каких-то людей, которых брюнет едва помнил, он рассеянным взглядом уловил тот, что ему сейчас был необходим. Гудок. Следующий. Еще один. Каждый новый казался длиннее предыдущего. Через несколько секунд в трубке все же послышался знакомый голос: - Саске, я сейчас очень занят. У тебя что-то важное? – как всегда, идеальный контроль. Ни за что не понять, ни в какой обстановке находится этот человек, ни какие эмоции его обуревают. Да еще и такой бесцветный голос в придачу. Если бы не свойственная ему хрипотца, можно было бы запросто подумать, что говорит робот, а не человек. - Нии-сан... – что было сил выдохнул в трубку Саске. - Я тебя слушаю, - в голосе ноль эмоций. Ничего, к этому можно привыкнуть. Но все равно, каждый раз по спине предательски стекают капельки холодного пота. - Нет, ничего. Просто…- ему не дали договорить. - Если ничего, то не звони, когда я на работе. - Тоже мне занятой, - пробубнил Саске, подкидывая в руке банку от выпитой колы. - Не тяни. Что тебе надо? - Ты достал уже, сколько можно тебя ждать? Иуда чертов, если не явишься через полчаса, то можешь забыть, что у тебя есть младший брат, - брюнет был прямо горд своей храбростью. Раньше он никогда не позволял себе так разговаривать с Итачи. То слишком маленьким был, потом под бдительным оком родителей находился, а затем вообще чуть не забыл, что у него старший брат есть, и теперь по воле Всемогущей Судьбы... - И куда же ты денешься, маленький глупый брат? – судя по изменившейся интонации, Итачи сейчас ухмылялся. Но его божественно красивому лицу с тонкими, но резкими чертами можно было это простить, - Не ори, буду через час. Отключился. Саске опешил, то ли от того, что брат так быстро согласился приехать , и его не пришлось уговаривать закончить свои чрезвычайно важные дела поскорее; то ли от того, что в его голосе даже больше, чем обычно слышались нотки жесткости и подчеркнутого безразличия; то ли от того, что ждать надо было еще целый час. Парень злостно стукнул костяшкой на запястье об быльце кресла, которое отозвалось жалобным скрипом. «Что делать?» - пронеслось в голове у юного Учихи. Мозг услужливо предложил как минимум 10 видов деятельности, которыми можно было себя занять сейчас. Однако громко заурчавший желудок ясно дал понять, что все дела подождут, а сначала надо пойти поесть. Саске лениво сполз со своего ложа и направился на кухню; готовой еды там не было, так что пришлось искать кулинарную книгу и начинать учиться готовить. С мыслями о том, как распрекрасно мог бы пройти его день, если бы братик не забыл отдать ключи, парень случайно порезал палец ножом. Тогда он решил, что во время готовки не должно быть никаких посторонних мыслей и весь ушел в свое занятие. Кулинария – вообще странное занятие, почти волшебное. Пока Саске готовил, вся его досада куда-то подевалась, а все старания он вложил в то, чтобы ужин получился вкусным. Посасывая порезанный палец и просматривая картинки в книге, Саске вовсе не заметил прихода аники. Тот, напротив, вернулся домой в жутком расположении духа, а весь его вид говорил «Не доебывайся до меня». Что тут скажешь? Сложный день. Очень сложный, а нервные клетки не восстанавливаются. Его мысли все еще были заняты какой-то бумажной возней по поводу отправления матери в оздоровительный санаторий, а тут еще сессия на носу, отчет надо сдать на временной работе. Черт, достали. Излив про себя ушат отборных матов, Итачи стало немного легче. Он разделся и мертвым грузом рухнул на кровать, пытаясь сообразить, за что хвататься в первую очередь.
Поев, Саске довольно мурлыкнул себе под нос, и хотел уже пойти в свою комнату, засесть в интернет или просто почитать книгу, но увидел в коридоре обувь брата, значит вернулся. А если пришел и даже не поздоровался, то в плохом настроении. Недаром голос по телефону был совсем безрадостным. Поразмышляв над этим около минуты, Саске все же решил пойти на небольшой риск – а вдруг приготовленная им еда как-то скрасит невыносимое настроение нии-сана? Наложив по-больше вкусностей в тарелку, предусмотрительно полив любимым соусом, Саске понес еду в комнату брата. Негромко постучал. - Можно войти? - Входи, - коротко ответил Итачи. В комнате было почти совсем темно, тускло светила настольная лампа, на которую аники не поленился швырнуть что-то из одежды. На кровати спокойно лежал юноша лет двадцати, но подросток знал, что на самом деле этому ежу двадцать два. Длинные темно-коричневые волосы разметались по подушке, глаза закрыты, но зато можно рассмотреть затейливую форму пушистых ресниц. Пряди челки покоились на высоком лбу, бросая на лицо неравномерные тени. По бокам от острого носика пролегли две морщинки, придавая его образу законченность. Итачи повезло, он был обладателем тоненького, но крепкого тела и гладкой светлой кожи без единого изъяна. Саске прошел и поставил поднос на краешек кровати, где лежал его брат. Тот был в полной задумчивости, так что даже бровью не повел, когда по комнате развеялся аромат готовки. Желудок старшего заворчал, как только рецепторы обоняния уловили манящий запах домашней еды. И это не скрылось от внимания Саске, наверное, поэтому он слабо улыбнулся своей идее. - Спасибо, отото. Кстати, на следующей неделе мы с тобой отправимся за город на пару дней, нам тоже следует отдохнуть от всего этого, – на одном дыхании проговорил Итачи. - А можно? – робко поинтересовался Саске, рассматривая комнату. Раньше он редко сюда заглядывал, и то мельком. - А почему нельзя? Я как раз закончу свои дела, и смотаемся отсюда на майские праздники, обязательно. - Хорошо, я только за, - сухо ответил младший, но, тем не менее, на его губах блуждала какая-то детская улыбка. Брат больше ничего не сказал, и поэтому Саске тихонько выскользнул из его комнаты. А ведь он и не помнил когда последний раз ездил отдыхать со своей семьей. Всего-навсего остались смутные ощущения, что ему тогда было хорошо и весело, что он был милым ребенком и его все любили. Только тогда это было с отцом, мамой и братом. А теперь без отца, потому что он разбился две недели назад при падении самолета. И без мамы, потому что ее сегодня утром отправили в оздоровительный санаторий на несколько месяцев - она едва пережила смерть Фугаку и с тех пор находилась в глубоком отчаянии. Ни один из братьев не хотел ее туда отпускать, но они просто физически не могли управиться с горой свалившихся на них дел. Конечно, Саске было куда проще, ему ведь только семнадцать, несовершеннолетний, еще почти ребенок, не имеет права ни подписывать бумажки, ни что-то решать. Основной его заботой были только выпускные экзамены из школы и вступительные в универ. Он собирался поступать в медицинский. Сложно, дорого, но, по мнению самого Саске, оно того стоит. А раз Итачи не стал возражать, то он и учился изо всех сил, особенно в последнее время. Парень старался ничем не расстроить своего брата. Пару лет назад младший Учиха и не заговорил бы со своим нии-саном, не говоря уже и про ношение еды в его комнату, и маломальское волнение за состояние его здоровья. Но сейчас Саске видел, как сложно пришлось аники. Он еще студент последнего курса, учится на постановщика спецэффектов, подрабатывает в киностудии своего крестного отца Мадары, разбирается с завещанием отца и душевными проблемами матери, а тут еще младшего брата тоже на его плечи повесили. Саске ничего не оставалось кроме как удивляться жизненной стойкости и ответственности своего родного брата. В эту ночь Саске очень плохо спалось, то и дело снились клоуны или один и тот же сон, как в квартиру залетает ошарашенная мать, падает на колени и в истерике орет «Он разбился! Умер! Фугаку! Его больше нет! О Ками, я в это не верю!», и после этого начинает биться в приступе. Юноша встал, чтобы пойти на кухню и выпить воды, вышел из своей комнаты. Светящиеся часы в коридоре показывали, что времени было пятнадцать минут четвертого утра. Проходя мимо зала, Саске удивился, что там работает телевизор, быть такого не может. К тому времени глаза окончательно привыкли к темноте, и он смог различить лежащего на диване Итачи, уставившегося в монитор. -Эй, чего не спишь? – сонно промямлил Саске, направляясь на кухню. - Бессонница,- совсем вяло протянул Итачи, - сделай мне кофе, отото. - Ты на часы смотрел? Какой еще кофе в такое время? В ответ брат только повел головой в сторону журнального столика, на котором красовались две, а может и больше кружки. Да, точно, в тени, куда не доставал свет уличного фонаря стояла еще пара. Подросток только саркастически фыркнул и потопал дальше. Через несколько секунд на кухне зажегся свет, зашумел электрочайник и начала грюкать посуда – это Саске пришел. Пока вода нагревалась, брюнет достал очередную чашку, бросил туда ложку кофе и две сахара, так как заварного в доме не осталось. Через минуту Саске уже медленно шел в гостиную, где растянувшись, как кот на диване его ожидал старший брат. Приятный аромат кофе раздражал рецепторы и будил разум. - Ты ненормальный. Нельзя столько кофе, особенно на ночь, - принялся поучать младший. - Без тебя решу, - Итачи приподнялся на локтях, осторожно забирая у брата чашку. - Боишься кошмаров, поэтому не спишь? - Это ты боишься, поэтому ходишь по ночам готовить мне кофе. - Ничего я не боюсь!- вспылил Саске, но ведь аники как всегда был полностью прав. - В детстве ты тоже самое говорил, а потом прибегал в мою комнату, лез под одеяло и начинал плакать в шею. - Я тогда маленьким был, не считается, - подросток покраснел и опустил взгляд, и как он мог забыть о таком? Благо, что в комнате темно и Итачи этого не видит. - Для меня ты всегда будешь маленьким и глупым отото, - парень сидел на диване, размеренно потягивая горячий кофе и наслаждаясь реакцией брата. Что-что, а вот подать вид, будто слова аники все же задели непомерную тинейджерскую гордость, совсем не хотелось, но в душе ему стало как-то обидно, и проволока злости сдавила внутренности. «Еб твою мать» - подумалось подростку. - И твою тоже, - меланхолично заявил Итачи. Что? Он сказал это вслух? Видимо да, не может же нии-сан еще и мысли читать. Ладно, чувства все спросонья на лице написаны, но в голову залезть никто не может. Ну, кроме дяденек, работающих в милиции и специализирующихся на допросах особой жестокости, типа папиного друга Ибики. А еще школьный психолог Какаши, вообще странный такой и взгляд у него тяжелый, проникновенный очень. Ну, а телепаты на жизненном пути Саске еще просто не встречались, хотя, всему свое время. Выходит, что даже в голову человека залезть можно нехирургическим путем. Что-то мысли опять не в ту степь понеслись. Из прострации его вытурили три громких щелчка пальцами пред самым носом. Подросток удивленно уставился на брата, ему показалось, что он размышлял всего пару мгновений, но прошло уже бог весть сколько времени, только чашка кофе у Итачи опустела на половину, при том, что пил он не торопясь. - Я задумался, извини, - он сам не знал, зачем извиняется, и вообще к чему эта фраза, ведь брат ни о чем не спрашивал, просто это была рефлекторная реакция на момент, когда ждут каких-либо дальнейших действий. - Мне-то что, это же не я на ходу засыпаю. На самом деле, несмотря на все выпитое кофе, Итачи еле сдерживал зевки, но ложиться спать уже было поздно, и потому, подцепив носочками тапки, он пошел на кухню за очередной « дозой». Расфокусированное зрение не уловило, что нижний ящичек, где покоилась аптечка, был приоткрыт и, вдруг врезавшись в него ногой, в пальцах что-то вероломно хрустнуло, а медикаменты звучно стукнулись сначала друг об друга, затем об стенки ящика. За спиной послышался злорадный смешок, но как только Итачи повернулся, чтобы отвесить негодяю подзатыльник, тот поспешил ретироваться, попутно желая аники славной ночки.
